Осенней, безветренной ночью, лучше после 20 октября, с острогой и сильным фонарем выходишь в сапогах на мелкий галечник и потихоньку бредешь против течения.
(Для особо озабоченных, можно взять с собой товарища по партии и посадить возле костра у машины)
Глубина на отмели доходит примерно чуть выше колена, подтягиваешь болотники как можно выше и идешь, стараясь не поднимать высоко ноги, чтобы не зачерпнуть.

Вода настолько прозрачная, что при свете фонаря отчетливо видно камушки на дне, бутылки, консервные банки и другие признаки цивилизации. Мелкие чебачки суетливо шмыгают под ногами, бестолково тыкаясь носами в голенище сапог, окунек среднего размера стремительно проносится мимо и внезапно замирает возле куста водорослей, полагая, что спрятался. Глупый, это при дневном свете он, зеленый и полосатый сливается с растительностью, а ночью при свете фонаря, виден как на ладони. По мере приближения лучей света, до него это доходит и он пускается наутек.

Но что это? Немного впереди, в струе течения темный пучок водорослей вытянулся в длину и колышется как прибитый к дну кусок бурой лохматой тряпки, однако свет фонаря выделяет в этом бесформенном колыхании какое-то неподвижное тело.

Это налим, примерно на килограмм.
Я всегда поражаюсь способности этой рыбы менять свою окраску соответственно окружающей среде.
Стоя вблизи водорослей, он придает своей спине темно бурый окрас как у водорослей, повторяя зеленые и бурые полосы, по мере понижения к животу окрас светлеет. Но при свете фонаря он хорошо различим, за счет своей неподвижности, которая его и выдает на фоне колыхающихся водорослей.

Налим стоит на самом дне, уперев свой мягкий отросток на подбородке в гальку, изогнув свое тело как вопросительный знак. Голова у него большая, примерно в четверть тела, глаза как маленькие бусинки, хвост широкой лопаткой поднесен к виску, как будто честь отдает. Капрал хренов.

Вокруг него шныряет всякая мелюзга, но он, кажется, на них ноль внимания.
Ну да! Кого ты хочешь ….обмануть?. Для чего тогда вышел на отмель?

Ага! Вот какой-то маленький пескаренок медленно проплывает возле самого рта этого чудовища. Налим вообще не меняет своего положения, не бросается на свою жертву, во всяком случае, я ничего такого не замечаю. Просто как будто по его телу пробежал ток, он просто вздрогнул и все. Он даже рта не открывал. А где же пескаренок?
Ужас! Из рта налима торчит хвостик этого ряззявы.

А налим как стоял так и стоит, как будто ничего и не было. Вот шельма. Ну как его заколешь.. Осторожно обхожу и делаю несколько шагов выше по течению, оглядываюсь, а налима уже нет, исчез как призрак, без звука. Наверное, оторвался от дна, и его течением снесло в глыбь. Ну ладно, живи…

Чем тише бредешь, (не гремишь - говорят бакенщики), тем больше интересного можно увидеть. Правда идти надо осторожно, если галька мелкая, ноги становятся устойчиво и уровень глубины (чтобы не заливало за голенище болотников) контролировать легко, но по крупным валунам ходить труднее, они склизкие и шуму больше. Изредка светишь фонарем на берег, чтобы не уйти на середку, рельеф отмелей иногда бывает такой причудливый, что ночью можно уйти и создать себе проблемы…

Вот в траве стоит щурогайка, примерно грамм на 500 не больше. Щука, как правило, стоит над дном выше, чем налим, примерно см. 20 -25 от дна. Обнаружить в водорослях ее можно по тем же принципам что и налима. И все же щука более чувствительна и более пуглива. Говорят, от страха у нее может и сердце лопнуть. Ну не знаю… А что же будет? Интересно же. Концом остроги тихонько колю ее в основание хвоста.

Она буквально выстреливает из воды. Там же мелко. Я аж оторопел. От резкого рывка ее выбросило на поверхность и она запрыгала как брошенный с берега плоский камень, оставляя за собой шлепающиеся круги. Ну надо же. Дура! Забрызгала всего, вода то холодная…

кто старое помянет тому глаз вон, судя по аватору ты ужо гдето упоминал

Ну если у всех так, то меня нужно в кандалах из-за компа вытаскивать…
Тогда за любой наш выезд - надо без суда и следствия…

Покуда никто за мной не пришел еще что-нить расскажу…
Не понравится сотрете…
Все что пишу было на самом деле, и имена подлинные, если они или их дети прочитают-
Отвечаю…
Лично я зарегистрирован под своим именем…

Никогда не забуду свой первый выезд на кабана.
В Семипалатинской области, южнее Аягуза есть станция Актогай, там в 1977 году жил учитель физультуры местной школы - уже забыл как его звали. Борец вольник. Русский
Так вот, они с Сашей Ложкиным возили меня и еще одного, такого же, не очень большого начальника на кабана.
В первых числах декабря, выехали мы из Актогая примерно в полночь на двух машинах.
Я с Геннадием Павловичем на УАЗе, а Ложкин с учителем на ГАЗ -66.
Западнее станции Актогай, примерно в 70 км есть такой длинный распадок, испещренный оврагами и кочегурами, заросший талом и караганником.
По сведениям физрука там обитала стая кабанов, голов на 30….
Приехали мы туда под утро, еще не рассвело.
Вначале, все залезли в УАЗ и приняли на грудь для поправки прицела, (а я для смелости).
Потом посевещались и решили-
Ложкин на 66-м поедет вокруг и пуганет стаю на нас.
А мы втроем останемся и подстрелим подсвинка.
Договорились стрелять подсвинка.
Мне объяснили – стреляй в маленького!
Вылезли из машины, Сашка уехал.
Стоим.
Палычу взбрело в голову, для верности разделиться, - я возле машины, а они с физруком лягут за увалом.
Меня оставили возле укрытого сеткой УАЗика, физрук показал откуда могут бежать кабаны.
Эти двое тоже ушли.
Еще темно, стою один с двухстволкой, по сторонам озираюсь, как-то не по себе.
Холодно.
Ветер.
Все шуршит.
На фоне снега караганник приобретает причудливые формы и шевелится, словно подкрадывающиеся волки…
Длинные ветки тала, как хоботы свирепых мамонтов размахиваются из стороны в сторону грозя дотянуться и …
Жуть.
В кабинку залезть что-ли….
Так перед ребятами неудобно.
Стою.
Хорошо хоть немного стало рассветать.
Вдруг справа, куда Геннадий с физруком ушли - дуплет, потом еще.
Смотрю, оттуда по чистому снегу прямо на меня (мне так показалось) несутся громадные как слоны (мне так показалось) звери. Храпят. Ужас!!
Честно признаться, когда я стоял, еще, примеривался - смогу ли я залезть на капот.
А тут, в считанные доли секунды я оказался на капоте, схватился за скобы по выше лобовых стекол и только тогда оглянулся.
А они прошли в метрах 15 – 20 от Уазика как пассажирский экспресс, только без гудка.
На востоке уже была розовая полоска раннего зимнего утра, но солнце еще не взошло и не разбросало свои искринки по нетронутому снегу, и на его синеватом фоне четко вырисовывались силуэты бегущих кабанов.
Я завороженно смотрел и передо мной, как в замедленной съемке, 8 или 9 красавцев лениво перебирая ногами,
поднимая грудью снежную волну, проплывали мимо…
Знаете, иногда бывает плохо, болеешь, или еще что. Жизнь она такая…
А вот вызовешь из памяти эту картинку, и все, ничего не надо…
Уже потом, когда ребята пришли, я слез с капота и нашел свое ружье возле переднего колеса.
Славная была охота….
Подсвинка «мы» все же взяли.
Сашка привез в кузове 66-го, говорит сразу, когда наткнулся на стаю подстрелил,
а может, он с Актогая там лежал (подсвинок)…
Помнится, больно уж рожа у него (у Сани Ложкина) была плутовская…
(не исключено, так же, что в распадке тоже были их личные свиньи, только немного одичавшие…)

Почему пишу?
Так в то время у нас никого разрешения на оружие, лицензии, прочего ничего не было…
Что хотели, то и творили, браконьеры чертовы…